Народ магов.
Октябрь — самая настоящая золотая пора.
Почему? — спросите вы.
Есть несколько причин, почему я так сказала. Во-первых, потому что листва на деревьях уже стала рыжей и желтой, в то время как трава на земле еще зеленая. Во-вторых, из-за того, что в начало учебного годы мы — школьники — вползаем лениво, а воспоминания о летнем отдыхе держатся в голове, как блеск золота в глазах старателей прииска. В-третьих, потому что с нетерпением в последний день этого месяца мы ждем прихода заграничного, но на сто процентов молодежного, праздника под названием «Хэллоуин». И в-четвертых, у меня появился новый интересный приятель по имени Сашка.
Это-то, пожалуй, поглавней всего прочего! У меня много друзей, ведь я очень общительная девчонка. Но Сашка отличается от них, он — цыганенок. Мы познакомились на одной из октябрьских дискотек. Сейчас мы с ним сидим в гостях у нашего знакомого — дедушки Анзора.
Дед Анзор, наверное, самый старый цыган поселка, что находится на окраине нашего города. И все у него в доме непростое, а словно заколдованное, с выдумкой.Народ магов.
Октябрь — самая настоящая золотая пора.
Почему? — спросите вы.
Есть несколько причин, почему я так сказала. Во-первых, потому что листва на деревьях уже стала рыжей и желтой, в то время как трава на земле еще зеленая. Во-вторых, из-за того, что в начало учебного годы мы — школьники — вползаем лениво, а воспоминания о летнем отдыхе держатся в голове, как блеск золота в глазах старателей прииска. В-третьих, потому что с нетерпением в последний день этого месяца мы ждем прихода заграничного, но на сто процентов молодежного, праздника под названием «Хэллоуин». И в-четвертых, у меня появился новый интересный приятель по имени Сашка.
Это-то, пожалуй, поглавней всего прочего! У меня много друзей, ведь я очень общительная девчонка. Но Сашка отличается от них, он — цыганенок. Мы познакомились на одной из октябрьских дискотек. Сейчас мы с ним сидим в гостях у нашего знакомого — дедушки Анзора.
Дед Анзор, наверное, самый старый цыган поселка, что находится на окраине нашего города. И все у него в доме непростое, а словно заколдованное, с выдумкой.
Например, когда его слуги-невидимки накрывают на стол, кажется, что чайные чашки и банки с вареньем живые.
Под потолком его дома висят связки различных трав, кореньев и ягод. И чего здесь только нет! Пучки зверобоя, корешки валерианы, связанные суровыми нитками, грозди калины, красной-красной.
А еще у деда Анзора есть волшебная курительная трубка. Стоит деду только ее закурить, как начинает звучать печальная музыка, а в углу комнаты сам собой разгорается небольшой очаг.
— Что это за музыка? — Спросила как-то я у деда.
— Это, Диана, сердце мое поет, — сказал дед Анзор, хитро прищурившись.
Дедушка Анзор разжал пустую ладонь, и из нее на стол выкатились три пряника, покрытых разноцветной глазурью, словно только что с ярмарки.
В общем, как вы понимаете, с дедушкой Анзором никогда не было скучно. Он интересно рассказывает о цыганских приметах на удачу и на хорошую погоду. Все это, конечно, сказки, но слушать их просто удовольствие.
— Диана, — спросил у меня дед, — а почему твоя подружка с вами не пришла?
— Эта Латона-то? — Ответила я, — ей страшно некогда. Она листает журналы мод, хочет смастерить новую прическу.
— А Валентин — твой родной брат? — Снова осведомился дед.
— Он мне не родной, а двоюродный, — поправила я, — Валька…
Я запнулась. Дело в том, что Валька только один раз вместе с нами был в гостях у деда Анзора. И дед ему сразу не понравился. Бывает такое: к некоторым людям ни с того, ни с сего возникает антипатия. Но я уверена, что это у Вальки пройдет. Ведь Валентин — хороший парень, все понимает и умеет отличить добро от зла. Но не могла же я сказать это дедушке Анзору! Он так добр к нам, как бы его не обидеть.
Но дед Анзор, казалось, понял меня без слов.
— Ясно, — кивнул он головой, словно я дала ему полный ответ, и весело добавил, — брат боится, что красавицу-сестру утащат злые цыгане.
Мы с Сашкой засмеялись.
— Много напраслины до сих пор наводят на цыган, — задумчиво произнес дед, раскуривая трубку, — Только все плохое, что сказано о нас, это ложь, девочка.
Уже стемнело. И нам было пора уходить.
— Идем, Кармен, — сказала я Сашке.
Он послушно встал из-за стола.
Он охотно откликался на прозвище Кармен. Так прозвала его моя подруга и одноклассница Латона. Латона любила давать безобидные прозвища всем нашим приятелям- мальчикам. Она, конечно, знала о том, что Кармен — красавица-цыганка из оперы французского композитора, но почему-то наградила этим прозвищем Сашку.
«У него длинные ресницы, как у девочки, — язвительно объяснила Латона свое решение, — вот за это он и будет Кармен». Однако, прозвище это так всем понравилось, что прочно закрепилось за Сашкой. И его чаще звали именно так, чем по имени. В этой книге и я его буду так называть, так что привыкайте!
Я помахала рукой домовым-невидимкам. Я знала, что те машут мне в ответ. И я даже услышала их тихий шепот:
— Какая вежливая девочка… А другие считают, что с невидимками не надо ни здороваться, ни прощаться!
Мы с Кармен вышли из дома. Дед Анзор провожал нас. Он стоял на пороге и смотрел нам вслед. Было темно, фонари не горели. И, оглядываясь, я видела, как рдела в темноте его трубка, отбрасывая рубиновые тени на его лицо.
Через несколько минут цыганский поселок остался позади. И мы пошли по широкой асфальтированной дороге к центру города, где жила я.
— А за поселком начинается лес, — сказал Кармен, — ну и грибов там было в сентябре — полным-полно!
— А дедушка Анзор собирает грибы? — Спросила я.
— Нет, белки сами приносят их ему, — ответил Кармен.
— Он волшебник?
Кармен рассмеялся и взял меня за руку.
— Все цыгане волшебники. Мы — единственный в мире народ настоящих магов. Каждый цыган умеет что-то необыкновенное, так что ты ничему не удивляйся. К кому-то, например, деньги сами собой текут рекою, и такого человека зовут у нас самым богатым. К кому-то льнут животные, находя с ним общий язык, и его зовут самым добрым. А возле кого-то все время вертятся красивые девушки, и этого человека завистливо называют самым счастливым.
— А если все это вместе?
— Тогда этот человек самый сильный в таборе. И это никто иной, как Белый колдун, — сказал Кармен.
Это еще что такое? Я страшно удивилась, о таком я раньше не слышала ни от деда Анзора, ни от Кармен. Кармен понял мое молчание и принялся объяснять.
— Понимаешь, Диана, — начал он, — в каждом таборе есть свой Белый колдун. Он охраняет табор от злых сил Черных колдунов, лечит людей и скот от болезней, снимает порчу с неудачников. Он — повелитель цыганских богов, таких волшебных всесильных существ. И пока он держит их в своей власти, он самый могущественный колдун табора. Но через какое-то время цыгане избавляются от него.
— Как?
— Его… убивают, — сказал Кармен после небольшой паузы.
— Что? — испуганно воскликнула я.
— Да. Таков обычай, — медленно пояснил Кармен, — иначе нельзя. Потому что Белый колдун через определенный срок своей службы для табора становится Черным. Это значит, что цыганские боги, которыми он научился повелевать, выходят из-под контроля и берут над ним верх. И теперь они будут заставлять его приносить табору вред.
— А в вашем таборе есть Белый колдун?
— Сейчас нет, — пожал плечами Кармен, — старый пропал много лет назад. А кто им был, и куда он делся, почему-то никто не помнит. Как будто у всех провал в памяти. А новый Белый колдун должен определиться в ближайшее полнолуние.
— А как же вы столько лет прожили без колдуна? Может и дальше можно без него?
— Нет, без него трудно. Люди ссорятся, и никто их не может помирить. Мы ждали этого полнолуния много лет, чтобы определился новый Белый колдун, — и Кармен добавил как бы между прочим, — так уж сложилась наша судьба.
Кармен смотрел на меня, как-то странно улыбаясь, а потом вдруг обнял за плечи и поцеловал. Губы его были теплыми и влажными, и я почувствовала запах лесных трав. У меня закружилась голова, и глаза закрылись сами собой.
«Я сделалась легкой-легкой и сейчас улечу», — подумала я. Но через минуту я пришла в себя и оттолкнула его от себя.
— Дурак, — сказала я обиженно, — ты что?
— Цыганки твоих лет — уже как взрослые, а ты все еще ребенок, — сказал Кармен серьезно, — ты мне давно нравишься. И это — твой первый поцелуй.
Я сделала шаг к нему, схватила его левой рукой за локоть, а правой за воротник куртки и ловко провела бросок через бедро. Думаю, мой тренер по рукопашному бою дал бы за этот бросок высокую оценку, тем более, что Кармен был на несколько килограммов тяжелее меня.
— Это тебе мой ответ, — сказала я, отпуская его, — чтобы знал на будущее!
Кармен растерянно поднялся с земли и отряхнул брюки. Он негромко рассмеялся, но смех его звучал невесело. И я поняла, что он обиделся.
— Что — знал? — Тихо спросил он.
— Знал, что я сильнее, — ответила запальчиво.
— Это тебе только так кажется, — мягко сказал он.
Кармен, не отрываясь, смотрел мне в глаза. Я почувствовала, как он прикоснулся к моей левой руке. Я поймала себя на том, что сейчас мне хочется слушаться его и выполнять все его просьбы. Совсем недавно я собиралась идти домой, но теперь я готова была следовать за ним хоть на край света. Что же это со мной творится? Это объяснить мог только Кармен.
Через минуту волшебный дурман рассеялся.
— Кармен, — спросила я немного испуганно, — что это такое было? Как ты это делаешь?
— Проще простого, — сказал он негромко и насмешливо, — примитивная техника цыганского гипноза. Так что ты не очень-то воображай, и больше не говори, что сильнее меня.