Я знаю, ты нежнее,
Чем травка на лугу,
И, как звезда, ты светишь
Попавшему в пургу.
Тоскую я о травке,
Мечтаю о звезде,
А кто ты, я не знаю,
Тебя ищу везде.
Как только молодой король дописал последнее слово в своем стихотворении, горничная Селина постучала в дверь.Я знаю, ты нежнее,
Чем травка на лугу,
И, как звезда, ты светишь
Попавшему в пургу.
Тоскую я о травке,
Мечтаю о звезде,
А кто ты, я не знаю,
Тебя ищу везде.
Как только молодой король дописал последнее слово в своем стихотворении, горничная Селина постучала в дверь.
— В чем дело, Селина? — нетерпеливо отозвался король.
— Ваши министры хотят Вас видеть, — сказала Селина.
— Зачем? — спросил король.
— Они не говорят, — сказала Селина.
— Ну, тогда пойди и скажи им…
— Мне нужно лестницу мыть.
Король тяжело вздохнул, отложил ручку и вышел. Когда он спускался вниз, Селина сказала:
— Пока Вы разговариваете с министрами, я бы убрала Вашу комнату.
— Пожалуйста, только не трогай ничего на столе. Вечно я должен тебе говорить.
Селина сказала лишь:
— О, да ладно. Осторожней на лестнице с прутьями для ковров.
— С какими прутьями? Их же там нет.
— Почему я и говорю, — сказала Селина.
«Порой мне кажется, Селина не в своем уме», — сказал себе молодой король и подумал, как часто думал, не следует ли ее уволить. Потом он вспомнил, как всегда вспоминал, что она была Подкидыш и Найденыш — ее нашли на ступеньках Сиротского дома, когда ей был месяц от роду, там ее и воспитали. Когда ей сровнялось четырнадцать лет, она явилась во дворец с жестяным сундучком для одежды и пробыла здесь уже пять лет, трудами проделав путь от буфетной до Парадных Опочивален. Если уволить ее, другого места ей никогда не найти и придется вернуться в Сиротский дом и провести там остаток жизни; поэтому король просто сердито взглянул на Селину и стал осторожно сходить по ковру на лестнице без прутьев для ковра в Зал Совета.
Королевству требовалась королева, и министры пришли это сказать молодому королю. Но, сказали они, разумеется, она должна быть принцессой.
— Какие поблизости есть принцессы? — спросил молодой король по имени Джон, поскольку, как сказал старый король-отец, когда он родился, Джон имя дельное и безо всяких шуток. В шутки в королевстве Делувремя не верили и жили, уткнувшись в свое дело носом, так что ничего дальше носа не видели. Но знали свое дело не на шутку; делом министров было женить короля на принцессе, делом же короля было на ней жениться. Джона воспитали с понятиями, и поэтому, когда дело стало за ним, он не стал волноваться, а просто спросил:
— Какие поблизости есть принцессы?
Премьер-министр справился по списку.
— Принцесса Северогорская, в стране, расположенной сверху, если смотреть на карту, от Делувремя. И принцесса Южноморская, из страны, ниже нашей на карте. А вот еще принцесса Восточноболотная, справа от нас. Ваше величество может посватать любую из них.
— А Западный Лес, который слева от нас, у них что, нет принцессы? спросил Джон.
Министры приняли серьезный вид.
— Не знаем, Ваше величество, что там на Западе, на нашей памяти никто никогда не был за забором, который стоит между нами и той страной. Насколько мы знаем, Западный Лес это безотрадная пустыня, где обитают ведьмы.
— А может, это богатый зеленый край, где живут красавицы принцессы? сказал король. — Завтра я там поохочусь и посмотрю сам.
— Сир! Это запрещено! — в тревоге вскричали министры.
— Запрещено… — задумчиво повторил Джон и вспомнил то, что позабыл, поскольку вырос — как в детстве родители предупреждали его никогда не заглядывать в Западнолесную страну.
— Но почему? — спрашивал он свою маму.
— Там тебя поджидает опасность, — говорила мама.
— Какая опасность, мама?
— Этого я не могу сказать тебе, потому что сама не знаю, — говорила мама.
— Тогда откуда ты знаешь, что там опасно?
— Это все знают. Каждая мать в нашей стране предупреждает своего дитя об этом, вот и я предупреждаю тебя. В этой Западнолесной стране есть что-то странное.
— Но, может быть, оно не опасное, — сказал он, тогда еще принц; и то странное, что было в Западнолесной стране, чего никто не знал, запало ему в душу и притягивало его так, что однажды он убежал и пытался войти в лес. Когда он добрался до него, он увидел высокий деревянный забор, слишком высокий для ребенка, чтобы глянуть поверх, и слишком частый, чтобы заглянуть сквозь. Забор загораживал всю ту часть Западного Леса, что граничила с королевством его отца. Вдоль всего забора, у которого был вид, словно он стар как мир, дети прижимались носами и старались просунуть пальцы, приседали и вставали на цыпочки, пытались найти щель, пытались вытянуться повыше. Маленький принц тоже прижимался носом и приседал, тянулся и заглядывал. Но все было напрасно: забор был слишком высоким и слишком тесно сколоченным. Принц вернулся во дворец горько разочарованным и отыскал маму.
— Кто поставил забор вокруг Западнолесной страны? — спросил он.
— О, — вскричала она в отчаянии, — и ты тоже там побывал. Никто не знает, кто и когда поставил забор, это уже не на людской памяти.
— Я хочу, чтобы его убрали, — сказал принц.
— Но его поставили, чтобы защитить тебя, — сказала она.
— Защитить меня от чего? — спросил маленький принц.
Но поскольку она не знала сама, она не могла сказать и ему, поэтому только покачала головой и прижала палец к губам.
Хотя забор и защищал, все мамы королевства предупреждали своих детей об опасности, поджидающей их за забором; и дети всегда сразу бежали поискать щель в заборе и туда заглянуть. Ни один ребенок в королевстве Делувремя не расставался с желанием попасть в Западный Лес, пока не вырастал, не женился и не заводил своего собственного ребенка. И тогда собственного ребенка он начинал предупреждать об опасности, которую сам никогда не видел.
Не удивительно, что когда Джон объявил, что пойдет охотиться в Западный Лес, министры испугались за своих детей. «Это запрещено!» — снова закричали они.
— Мама мне так сказала, когда я был мальчиком, — сказал Джон, — завтра мы поедем охотиться в Западный Лес.
— Ваше величество, все отцы и матери поднимутся против Вас, если Вы сломаете забор.
— Мы перепрыгнем через забор, — сказал молодой король, — и завтра будем охотиться в Западном Лесу.
Он пошел сказать Селине, чтобы она приготовила его вещи, и увидел, что она стоит около его стола, опираясь на швабру, и читает то, что он написал.
— Не смей читать! — резко сказал король.
— О, да ладно, — сказала Селина. Она отошла и стала вытирать пыль с камина.
Король ждал, что она еще что-нибудь скажет, но раз она ничего не сказала, то пришлось ему самому. Он сказал весьма холодно:
— Я собираюсь охотиться завтра. Я хочу, чтобы ты приготовила мои вещи.
— Какие вещи? — спросила Селина.
— На охоту, конечно, — сказал король и подумал: «Она действительно самая глупая из девиц, кого я знаю».
— Ладно, — сказала Селина, — значит, Вы собираетесь на охоту.
— Именно это я тебе и сказал.
— Где Вы собираетесь охотиться?
— В Западном Лесу.
— Быть того не может, — сказала Селина.
— Хотелось бы, — сказал Джон в высшей степени раздражения, — чтобы ты поняла — я делаю то, что говорю.
Селина начала сметать пыль со стола и взмахом своей метелки отправила на пол листок, на котором писал король. Король поднял его сердито, потом покраснел и, поколебавшись, сказал наконец:
— Ты это прочла, так ведь?
— Угу! — согласилась Селина. Последовало долгое молчание.
— Ну и? — сказал король.
— Это стишок, так ведь? — спросила Селина.
— Да.
— Я так и поняла, — сказала Селина. — Ну, с Вашей комнатой, по-моему, готово. — И она удалилась.
Король так на нее разозлился, что скомкал свой стишок в бумажный шарик и бросил его в корзину для мусора, просто чтобы ей отомстить.