Сновидения.
С утра пораньше Валька пришел ко мне домой. У него болела голова, и он злился.
— Может, сделать стойку на голове? — Спросил он неуверенно. — Кровь прильет к мозгам, и они перестанут болеть.
— Лучше отпили ее, как в цирке, — сказала я и предложила братишке попить свежего чая с конфетами: вдруг от шоколада его головная боль пройдет.
— Хорошее предложение, — одобрил Валя и пошел на кухню ставить чайник.
Спустя некоторое время я услышала свисток чайника: это означало, что он вскипел.
— А знаешь, мне приснился сегодня дурацкий сон! — Неохотно сказал Валька, — как будто вода в колодце стала красной.
Да, я была согласна с Валькой, сон и вправду, дурацкий. В каком еще колодце? У нас в городе и колодцев-то не осталось! Если только в цыганском поселке. Мы сидели на кухне и ожесточенно дули в чашки, ожидая, когда чай остынет.
— А вот отгадай загадку, — предложил мне брат, — чем наши байкеры отличаются от иностранных?
— Чем? — Я знала, что Валькины загадки нельзя было отгадать, если заранее не знать ответа.
— Иностранные байкеры ездят на мотоциклах, а наши — на велосипедах и кричат при этом «дррррын-дрррын…»! — самодовольно сказал он и положил себе в чашку еще сахару.Сновидения.
С утра пораньше Валька пришел ко мне домой. У него болела голова, и он злился.
— Может, сделать стойку на голове? — Спросил он неуверенно. — Кровь прильет к мозгам, и они перестанут болеть.
— Лучше отпили ее, как в цирке, — сказала я и предложила братишке попить свежего чая с конфетами: вдруг от шоколада его головная боль пройдет.
— Хорошее предложение, — одобрил Валя и пошел на кухню ставить чайник.
Спустя некоторое время я услышала свисток чайника: это означало, что он вскипел.
— А знаешь, мне приснился сегодня дурацкий сон! — Неохотно сказал Валька, — как будто вода в колодце стала красной.
Да, я была согласна с Валькой, сон и вправду, дурацкий. В каком еще колодце? У нас в городе и колодцев-то не осталось! Если только в цыганском поселке. Мы сидели на кухне и ожесточенно дули в чашки, ожидая, когда чай остынет.
— А вот отгадай загадку, — предложил мне брат, — чем наши байкеры отличаются от иностранных?
— Чем? — Я знала, что Валькины загадки нельзя было отгадать, если заранее не знать ответа.
— Иностранные байкеры ездят на мотоциклах, а наши — на велосипедах и кричат при этом «дррррын-дрррын…»! — самодовольно сказал он и положил себе в чашку еще сахару.
Под столом раздался шорох. Это мой домовой с ласковым именем Ерофеич вылезал из своего домика. Что означало его имя — Ерофеич? Вообще, имя это или отчество, вероятно и сам домовой не знал.
— Привет, — сказал нам Ерофеич, — все безобразничаете?
— И вовсе нет, мы просто паиньки, дядя Ерофеич! — Сказал Валька.
Валька уже был знаком с Ерофеичем. И, можно сказать, что ладили они хорошо. На Ерофеиче была надета лохматая шубка из шкуры зверя неизвестной породы. Ноги у него походили на птичьи лапки. А через плечо его перевешивалась голубая орденская лента с какими-то значками и золотой надписью «Официальный домовой».
— Вот у меня домовой как домовой, — сказала я, — просто красавец.
— Да, жаль только, что твоя мама меня боится, — сказал Ерофеич ворчливо.
— А у деда Анзора домовых много. Но все они невидимые, — продолжала я.
— Если бы я был невидимым, то вы бы меня, пожалуй, и не замечали, — сказал Ерофеич.
Валька отставил в сторону свою чашку и сказал:
— Ты опять ходила к старику? Вместе с Кармен ходила? Ну и друзей ты себе нашла!
— А что — они недобрые? — Спросил Ерофеич, забираясь на стол и усаживаясь возле вазы с конфетами.
— Они странные! У деда этого все необычное. Я один раз был в его доме. И как бы это объяснить, каков его дом… там все пугает! — Сказал Валька, и для придания веса своим словам, хлопнул ладонью по столу.
Я промолчала. В доме деда Анзора не было ничего пугающего. Должно быть, у Вальки просто расшатались нервы от постоянных тренировок, на которых он непременно хочет быть первым. Надо бы ему отдохнуть от всего этого! Но как — отдохнуть, когда каникулы два месяца, как кончились? Нет, определенно, учебный год придуман крайне нерационально!
Валя с самого начала был против моей дружбы с Кармен. Он придумывал различные поводы, чтобы не давать нам гулять вместе.
— Понимаешь, — сказал Валька, — я занимаюсь в секции дольше тебя. А когда постоянно занимаешься боевыми искусствами, то начинает развиваться интуиция — шестое чувство. Я не могу тебе объяснить, но я чувствую, что этот Кармен — не такой как все. И боюсь, что он обидит тебя. А я не хочу этого.
— Он не обидит, — сказала я.
Во входную дверь позвонили. Это пришел Кармен. Мы не договаривались сегодня встретиться, но он взял и зашел просто так.
— Легок на помине! — Пробубнил Валька, открывая дверь. — Стоит только о нехорошем человеке заговорить, как он появляется сам, собственной персоной.
— Здравствуй, Валя. Я к Диане, — нарочито вежливо сказал Кармен.
Тут Валя проявил жесткую меру. Он взял ключ от входной двери, вышел на лестницу и просто запер меня в квартире. А сам остался на лестничной площадке с Кармен.
— Что? Побазарим? — Предложил Валька моему приятелю.
— О чем? — Спросил Кармен и попросил, — отопри ее!
— Она моя сестра, хочу запираю, хочу отпираю, — солидно сказал Валька, — может, сыграем в игру?
— В какую? — Удивился Кармен.
— В простую. Я тебе дам пяткой в нос, а ты мне — носом в пятку. У нас в секции рукопашного боя все так играют, — язвительно сказал Валя.
Я посмотрела в дверной «глазок», что происходит на лестнице.
Валя принял боевую стойку и приготовился дать цыганенку отпор. Но Кармен не собирался драться с ним.
— Выпустите меня! — Закричала я, — мальчишки, перестаньте ссориться!
— Выпустишь ее по-хорошему? — Спросил Кармен, — это скверно, что ты ее запер. Я ведь могу легко открыть эту дверь.
Валя упрямо покачал головой. Дверь была бронированная. Ее не смогла бы сломать ватага спецназовцев. Я увидела, что Кармен вынул из кармана какую-то засушенную травку. И этой травой Кармен наотмашь ударил по двери. Я отскочила от «глазка», потому что от двери повалил пар, как из ванной, когда там мама стирает белье. Дорогой врезной замок, которым так гордились мои родители, вылетел из двери и упал на коврик для ног. Таким образом, бронированная дверь с секретным замком была элегантно взломана.
Дверь открылась. Мы стояли друг напротив друга: Кармен и Валя на лестничной площадке, а я — в квартире. Мы с Валей решительно ничего не понимали. И только Кармен мог объяснить нам все хитрости произошедшего события.
— Это воровская трава. Она разрыв-травой называется, — сказал Кармен.
— Ну ты, пацан, сейчас у меня получишь! — Сказал Валька сурово, сжимая кулаки.
— Брось ссориться, — миролюбиво отмахнулся Кармен и предложил, — лучше неси инструменты, будем замок чинить.
Больших трудов стоило Вале и Кармен починить замок. Я уверена, что и тут не обошлось без колдовских секретов цыганенка. Наверняка у него была с собой какая-нибудь «почини-трава».
Я не решилась впустить сразу их обоих в квартиру: еще подерутся, а я окажусь виноватой! Поэтому мы вышли во двор.
Здесь мы увидели занятную картину. Латона солидно выплыла из секции в туфлях на огромных каблуках. Она встала, немного согнув в колене правую ногу, улыбнулась нам улыбкой королевы и замерла неподвижно.
Туфли были явно мамины, потому что Латоне они были великоваты.
Это вышло как раз кстати. Потому что Валя отвлекся от ссоры с Кармен и переключился на Латону.
— Ну? — осведомилась Латона, желая узнать лестный отзыв о своей внешности.
Вчерашнее замечание Вали о ее росте было исправлено с помощью неимоверной высоты каблуков.
— Неплохо, — сказала я, — похоже на…
— На Чарли Чаплина, — закричал Валька, не дав мне договорить.
Он явно не желал признавать писаной красоты подруги Латоны.
— Чарли Чаплин! — Ехидно припевал Валька и даже приплясывал от нетерпения, — Чарли Чаплин!
Латона попросила у меня на время мои кроссовки. Мы уселись на лавочку, я обула туфли Латоны. А точнее — ее мамы. А Латона мгновенно втиснула свои ноги в мою обувь, зашнуровала наскоро шнурки и бросилась к Вальке. Валя начал спешно удирать, но от хохота он задел ногой за корягу и рыбкой упал на землю. Тут Латона и нагнала его. Она оседлала его и принялась дубасить ладонями по спине. Валя хохотал и плакал от смеха одновременно, но не сопротивлялся.
— А ну, — грозно приговаривала Латона, — теперь я буду над тобой издеваться!
— Пусти меня, — просила Валя, — я не могу вырваться.
— Повторяй, что земля имеет форму чемодана! — Приказала Латона. — Быстро!
— Земля имеет форму чемодана, — покладисто повторил Валя.
Латона в последний раз шлепнула его по спине и отпустила побежденного приятеля.
Я оглянулась на Кармен, про которого забыла, наблюдая за возней брата и подруги. Он стоял хмурый, как осеннее утро. Что-то явно случилось.
— Слушай, Кармен, а ты чего сегодня пришел? — Спросила я, — мы же не договаривались о встрече.
— Событие у нас плохое, — сказал он, — сегодня утром жители поселка пошли к колодцу. Он оказался наполнен красной водой, похожей на кровь…
— И весь поселок остался без воды? — Спросила я.
Мы с Валей переглянулись, вспомнив его странный сон.
Валя почесал в затылке и произнес странное восклицание:
— Ор-лоок!
Валя постоянно придумывает себе боевые кличи, то «тоби-доби-маррабу», то
«пи-хо!», или еще что-нибудь в этом роде.
— Что ты сказал? — переспросил Кармен.
— Ничего, — ответил Валя миролюбиво, — если ты пришел за водой, то можешь набрать у меня дома.
Но Кармен отрицательно покачал головой. Я знала, что в поселке есть водопровод. Мы с Латоной снова уселись на лавку и вновь обменялись обувью.
— Он сегодня печальный, прямо жалко, — произнесла Латона, кивнув на Сашку головой.
— Странно то, что произошло, — сказал Валька, — я видел сон об этом.
Я вспомнила, что мне тоже снился странный сон. Но меня опередила Латона. Она радостно завизжала:
— Ой, а мне-то что приснилось! А мне-то! Серенький жеребенок, серый-серый, как туман над болотцем! — И она неожиданно для самой себя повторила Валькино восклицание, — Ор-лоок!
— Это второе… А третье знамение — табун, — сказал Кармен словно бы сам себе.
Я не поверила своим ушам. Не может быть, чтобы он это произнес! Дело в том, что этой ночью мне приснился табун необычайно красивых лошадей. Они неслись под свист ветра. И никто их не мог удержать! Но я никому об этом пока не успела рассказать.
— Кармен, про какие знамения ты говоришь? — Осведомилась я.
— Три знамения должны произойти перед тем, как спустится на землю страшный цыганский бог, — сказал Кармен, — этот бог молчал несколько веков. Но его теперь вызывает Белый колдун, переживший свой срок и утративший веру.
— У вас же нет Белого колдуна, — сказала я.
— Прежний колдун не был убит. Теперь старый колдун обрел свою силу и вызывает этого бога скитаний. Мы должны будем уйти из поселка, — завершил свою мысль цыганенок.
Валя и Латона смотрели на нас с Кармен, как на двух людей, говорящих на иностранном языке. Кармен объяснил, что первое знамение, предшествующее появлению злого бога — это красная вода в колодце, второе — рождение серого жеребенка, и третье — взбесившийся табун. Надо ждать второго знамения, чтобы убедиться, что алая вода не просто попадание в колодец каких-то частиц красной глины.
— Но кто вернул Белому колдуну его силу? — Сказал Кармен недоуменно.
— Кармен, ответь: старый Белый колдун — этот тот, который уже успел стать Черным? Он злой, да? — Спросила я, вспоминая моменты нашей недавней беседы.
— Да. А новый Белый колдун еще не вошел в силу, чтобы противостоять старому, — печально добавил он, — эх, если бы только природа поторопилась и дала силу молодому колдуну! Тогда бы все можно было исправить….
Кармен неожиданно попрощался с нами и ушел.
— Я ничего не поняла, — сказала Латона.
— Знаете что, — сказала я, — надо спросить у Ерофеича, он про все на свете знает.
Мы побежали ко мне домой. Латона на каблуках отстала и ругалась на чем свет стоит. Пришлось подождать ее.