Наступает вечер. Половина десятого. Грета достает из-под батареи пригревшегося там кота Кузю и начинает расхаживать с ним по комнате. Она напевает песенку, которую сочинила сама:
Как у нашего кота
Да кругом красота:
Шубка золотая,
Из Индокитая,
Красные глазищи,
Длинные когтищи.
Храбрый, но не грубый
Кот мой саблезубый.Наступает вечер. Половина десятого. Грета достает из-под батареи пригревшегося там кота Кузю и начинает расхаживать с ним по комнате. Она напевает песенку, которую сочинила сама:
Как у нашего кота
Да кругом красота:
Шубка золотая,
Из Индокитая,
Красные глазищи,
Длинные когтищи.
Храбрый, но не грубый
Кот мой саблезубый.
Даже пес наш дворовой
Он от Кузи сам не свой.
Кузе приятно, что о нем сочиняют песни, и он сладко жмурится.
“Пусть попоет, – думает он о Грете. – В конце концов ее прямая обязанность делать мне приятное. Иначе – зачем она здесь нужна?”
В том, что он в семействе главный, Кузя не сомневается. Разнежившись, он снисходительно кладет лапу на Гретино плечо, и в его сумрачном сознании пробегают восхитительные видения, унаследованные от не столь уж отдаленных камышовых предков: густые заросли, маленький островок, в тихой прозрачной заводи плавают рыбешки. Припав к земле, сиамский кот ожидает, когда какая-нибудь из них подплывет поближе. Подплыла! Умопомрачительный прыжок в воду – и трепещущая рыба уже в зубах. Торжествующе урчащий кот выплывает с добычей на берег…
Кот урчит в действительности, и Грета, словно угадав его видения, с восторгом смотрит на него.
В комнату входит мама.
– Грета, – говорит она, – скоро десять, а ты еще не в постели. Опять тебя завтра не добудишься.
Мама выходит, а Грета, не торопясь, начинает устраивать себе постель.
Из соседней комнаты слышны голоса. Дядя Гора приехал из Электростали и спрашивает у папы книгу Чуковского. Папа хитрит и притворяется, будто “этой именно книги” у него нет (в действительности она есть: папа просто не любит давать хорошие книги в не слишком надежные руки).
Незаметно сама Грета переносится грустными мыслями к образу любимого писателя. Она хорошо запомнила, как ездила к нему с папой в Переделкино. Помнит Чудо-дерево, стоящее в кабинете на втором этаже и обвешенное всякими предметами. Помнит веселые глаза высокого седого дедушки Корнея Ивановича.
Недавно папа сообщил, что Чуковский умер. Это было личным горем и в Гретиной семье…
Девочка тихонько переносит Кузю на шкурку под батареей и идет к своей библиотеке. Она открывает одну из книг и перечитывает в сотый раз на первой ее странице:
Переделкино, август.
Дорогой Грете.
Я тебя очень люблю.
К.Чуковский
Поставив книжку на место. Грета ложится в постель. Снова входит мама и, сев за пианино, начинает играть “Сурка” Бетховена. В дверях останавливается папа (дядя Гора только что ушел). Он очень любит эту вещь и часто сам поет:
Подайте грошик нам, друзья,
Сурок всегда со мною,
Обедать, право, должен я,
И мой сурок со мною…
На этот раз папа только слушает. Играет мама, а Грета подпевает. Опять своего сочинения:
Ложусь ли вечером я спать,
Кузьма всегда со мною,
Встаю ли утром я опять,
Кузьма опять со мною.
Я утром в ванную иду —
И мой Кузьма со мною,
Сажусь за стол и ем еду,
И мой Кузьма со мною.
Как жаль, что в школе нет Кузьмы…
Папа (подпевает, но с укором):
Себя ты с ним погубишь.
Грета (упрямо):
За парту вместе сели б мы…
Папа (грустно):
Сама мяукать будешь…
Дальше мама продолжает одна, а Грета и папа умолкают.
Мама играет что-то еще, но девочка уже не слышит.
Папа уходит работать.
Незаметно глубокий сон опускается на Грету, и сегодняшний день для нее заканчивается.
Засыпает, правда, не так глубоко, как Грета, и саблезубый кот Кузя.